В четверг в мировой прокат вышел фильм «Джокер», и он уже бьет все рекорды по сборам! Только в Америке он собрал 40 миллионов долларов за первые выходные (при бюджете 55 миллионов)! И критики пророчат фильму Оскар!
Особенно за игру Хоакина Феникса. О том, каково ему было играть Джокера после Джека Николсона и Хита Леджера, Феникс рассказал в интервью The Interview People. Собрали самое интересное!
О подготовке к съемкам
Тяжелее всего было похудеть. Пришлось в очень сжатые сроки сбросить большой вес. Именно с этого я и начал подготовку к съемкам. Как выяснилось, такое резкое похудение влияет на психику. За месяц я похудел на 24 килограмма! Порой не мог читать сценарий — буквы плыли перед глазами. А во время наших долгих разговоров с Тоддом (режиссер «Джокера» Тодд Филлипс. — Ред.) я или засыпал, или был готов наброситься на него. Мы жутко спорили. Но, вынужден признать, в некоторых моментах он был абсолютно прав.
О роли Артура
Я рассказывал Тодду, что прочитал интересную книгу о политических убийцах и тех, кто задумывал такие преступления, но не совершил их в силу различных причин. Мне казалось, что мой герой Артур Флек очень похож на этих людей. Тодд категорически возражал. Я думал, что он умничает, не хочет прислушаться к моему видению образа, навязывает свое мнение. Все это раздражало.
Но потом, во время работы на съемочной площадке, понял, что ошибался как раз я, а не он. Если бы мы пытались наделить Артура чертами реально существовавших людей, то резко ограничили бы свободу творчества. Он же выдуманный персонаж. И мне бы очень не хотелось, чтобы какой-нибудь психиатр увидел в Джокере типичные проявления любого из известных медицине психических отклонений. Тогда все стало бы слишком просто. Выпишите Артуру лекарства — и все в порядке.
О смехе Джокера
Еще до того, как мне дали весь сценарий, Тодд заявил, что нам стоит поработать над смехом Джокера. Ему хотелось получить нечто особенное и запоминающееся. Я просмотрел кучу видео в поисках подсказок. Но это только усложнило задачу. Просто копировать чей-то смех было бы неправильно. Тогда я задумался над тем, что означает смех для Джокера? И решил, что так он выпускает из себя боль, которая живет внутри него постоянно. Поэтому смех должен преследовать зрителей, вызывать у них ощущение беспокойства, даже страха. Поняв, наконец, чего я хочу добиться, приступил к поиску. Процесс был мучительный и очень неприятный. Но я понимал, что именно в этом мне нельзя облажаться. Зрители не простят фальшь. Когда я решил, что готов, Тодд был первым, кто услышал этот смех. Я пригласил его к себе домой. Он уселся на диван, расположившись на нем как можно удобнее. И именно в тот момент, когда Тодд расслабился, я засмеялся. Его реакция меня удовлетворила. Он словно вжался в диван!
